Статья об электронной музыке в России.
Знаете ли вы, что мировая электронная музыка была зачата в России в двадцатых годах, когда Лев Термен создал свой хитроумный терменвокс? Сергей КОШЕВЕРОВ делится своими соображениями о том, что творится в русском техно-теремке.
Русское техно. Что стоит за этой фразой? Вопросы, связанные с появлением и жизнью техно-музыки, созданной отечественными техно-музыкантами, все еще продолжают носить крайне скептический характер. Пройдитесь по улицам крупных городов, загляните в модные дискотеки - какую музыку играют ди-джеи? Почитайте музыкальные издания. Много там пишут о техно? А божественное телевидение - хотя бы раз в неделю передачи об электронной музыке в России наблюдаете? Единственная и неповторимая в стране рэйв-радио "Станция" вспоминает о родных коллективах крайне редко. Несмотря на то, что существует эта музыка в нашей стране уже лет пять. Просто мы продолжаем следовать заветам царя Петра, согласно которым "сам не плошай, но на Запад надейся". Нам часто доводится быть пионерами в идеях, но мы так гордимся нашим изобретательским талантом, что забываем довести свои идеи до ощутимого продукта. В то время как весь мир терпеливо поджигает наши запалы и преспокойно обходит нас задолго до финиша.
С электронной музыкой в СССР случилась двойная беда. Мало того что празднование советского приоритета в изобретении синтезатора военным инженером Евгением Мурзиным затянулось так, что Запад легко обогнал Союз в разработке синтезаторов и прочих электронных инструментов. Так те несчастные, которые осмелились использовать созданное не как игрушку, а по прямому назначению, быстро попали в идеологические тиски. Эта музыка быстро ушла в подполье. На поверхности же остались кудесники красивых пассажей, писавшие, в основном, музыку для советского кино. Имя, например, Эдуарда Артемьева для многих связано с целой эпохой в развитии отечественного кинематографа. Но сама по себе электронная музыка в 70-е годы оставалась для большинства настолько недоступной, что, например, подолгу тянуть на синтезаторе одну и ту же ноту, изменяя ее параметры, считалось признаком высочайшего интеллекта в музыке. На стыке с последующим десятилетием электронику начинают использовать рок-музыканты; появляются даже коллекционеры электронных инструментов (самым известным считался Михаил Михайлюк - многие музыканты пользовались его коллекцией). На протяжении 80-х практически все жанры в роке, авангарде и поп-музыке, использующие электронную эстетику, нашли отражение и на нашей доморощенной андерграундной сцене, появляясь, правда, с большим опозданием по сравнению с Западом.
Так история тихо прикатила в девяностые годы. К моменту техно-революции в России страна была повально подсажена на техно-поп и диско (в то время как во всем мире уже осваивали новый виток эйсид-хауса, а чикагские и детройтские диск-жокеи уже стали знаменитостями). Взгляд везде натыкался на грэффити DM - аббревиатуру группы Depeche Mode. Странная вещь - одна из прогрессивнейших поначалу групп породила в стране проигравшего социализма самые консервативные тенденции в музыкальном вкусе. Какой там хаус, когда такие очаровательные мальчики кибернетического телосложения поют о любви на твоем родном языке. И в принципе вряд ли бы могло произойти по-другому: в России испокон века силен был традиционализм, тогда как на Западе мышление в основном модернистское.
Любовь к английским техно-романтикам определила не только музыку таких групп, как "Биоконструктор". Когда этот коллектив распался, то флаг техно-романтики подхватили обе ее составные части - и суперпопулярная в стране "Технология", и оставшаяся в тени "Био". Правда, к последнему имени мы еще вернемся.
Года с 1992-го термин "русское техно" стал употребляться все чаще. В принципе само по себе это сочетание вовсе не является каким-то там нелепым. Нелепым его делает как раз традиционалистское мышление, представляющее себе обязательное наличие в структуре русского техно каких-нибудь электронных балалаек или танцев вприсядку под сто пятьдесят ударов в минуту. Это представление очень смешно, поскольку с развитием музыкальных технологий национальная принадлежность музыкантов играет все меньшее значение, а значит географически-культурная приставка говорит лишь о дислокации музыки. Гораздо более странным выглядит употребление самого термина "техно" по отношению к современной электронной сцене. Техно само по себе - это очень жесткий и прямолинейный стиль. Он родился с появлением дешевых и совершенных сэмплеров, которые позволили не просто синтезировать электронные звуки, а кроить музыку по принципу конструктора из составных частей. Техно быстро определило направление развития электронной музыки. Спектр же только танцевальных направлений в ней намного шире, чем одно классическое техно, родившееся в Детройте. А всякие эмбиентные направления? А брейкбит? А новые веяния в транс-музыке? То есть все электронные стили, которые можно услышать на танцполах и в чил-аутах модных клубов. Термин же "техно" стал собирательным.
О проблемах техно в России я долго говорил с различными музыкантами, но лаконичнее всего ответ был у Алексея Борисова (организатор вместе с Иваном Соколовским группы "Ночной проспект", которая с середины 80-х годов активно использовала электронную эстетику. В 1992-м году, не прекращая работу в "Проспекте", создает с Павлом Жагуном, работавшим в качестве текстовика и аранжировщика со многими поп-исполнителями, экспериментальный электронный дуэт "F.R.U.I.T.S."): Фактически нет промоутеров, группам никто не берется делать раскрутку. Известность групп локальна (отдельные радиостанции и группы поклонников), группы не концертрируют, ди-джеи пропагандируют западную музыку, отечественная музыка не выпускается в формате пластинок (т.е. нет возможности ди-джеям ее играть на вечеринках). Да еще местечковость сознания самих музыкантов и засилье рок-идеологии в музыке."
Займемся расшифровкой этого ответа. Первые попытки объединения техно-музыкантов были предприняты в начале 90-х, когда уже упомянутая группа "Био" и ее лидер Александр Яковлев в стенах ДК Московского Авиационного Института создают студию электронной музыки. Ныне все, кто прошел эту "школу", стали хорошо известны. На сегодняшний день одной из самых популярных групп является Arrival (в лице Дмитрия Постовалова и Олега Радского). Существуют более десяти лет, но как электронный дуэт лишь с 1990 года. Активно пишут песни (и потом ремиксы на них в разных стилях - от хэппи-хардкора до прогрессив-хауса). Несмотря на то, что Олег всегда тяготел к индустриальному звучанию, а Дима - к танцевальности, группу сильно объединяет то, что оба участника любят в музыке мелодичность.
Дмитрий помимо этого пишет песни для Лики, занимается аранжировками для Органической Леди и владеет большой коллекцией аналоговой аппаратуры. Вторые именитые воспитанники ДК МАИ - Cool Front (Дмитрий Иванов и Евгений Родионов).
Они начинали как звукоинженеры в различных студиях, где записывали различных исполнителей. Встретившись, решили сами заняться творчеством. Долго существовали только как студийный проект, пока не появилась своя собственная аппаратура, и стало возможным концертирование. В последние полтора года опять сосредоточились на студийной работе и организовали при магазине "Дискоксид" свою собственную студию Solaris Station. А недавно зарегистрировали лейбл с таким же названием.
Когда клубная сеть переживала невиданный подъем, эта парочка выступала практически везде. Но тогда мало кто предполагал, что золотой век проходит. Дело в том, что с развитием клубной культуры происходил активный рост рэйв-движения. К тому моменту, когда появился комплексный проект "Птюч" в лице клуба и журнала (стоял конец 1994 года), начались кардинальные изменения в клубной политике. Все стали уделять больше внимания не музыкантам, а ди-джеям.
Это сказывалось и на размере гонораров за выступление, и на отношении руководств клубов к группам вообще. Музыканты оказались в невыгодном положении - возить на выступления аппаратуру, долго отстраиваться, следить за тем, чтобы никто не задел во время концерта провода в танцевальном угаре и получать за выступление копейки.
"Особенность российской электронной музыки состоит в том, что ее негде играть," - считают музыканты группы "Тетрис". Этот любопытный проект родился в 1994 году - его основу составили музыканты с солидным музыкальным багажом. Владислав Лозинский переиграл во множестве рок-групп на всевозможных инструментах (в его списке такие группы как "Матросская тишина", "Оберманекен" и Mushrooms), Павел Хотин известен как клавишник "Звуков Му" и на тот момент участник хип-хоп группы MD&C Pavlov. К ним присоединился Дмитрий Рубежов ("Я не был просто музыкантом, но вокруг меня всегда была музыкальная среда"). На всем протяжении своего существования они отчаянно занимались чистым творчеством и не обращали никакого внимания на какой-либо менеджмент (из всех героев моего рассказа они единственные не издавались на сей момент ни в каком формате на отечественных фирмах). Ныне участвуют в раскрутке клуба "Акватория" в Москве.
"Основная задача, - говорят Влад и Павел, - не превратить клуб в площадку, где все деньги
будут зарабатывать ди-джеи. Должно быть музыкальное разнообразие. В конце концов кто создает музыку?" Это противостояние между ди-джеями и музыкантами, искусственно созданное хозяевами клубов, вылилось даже в идеологическую конфронтацию.
Группа Saw Angels считает: "Стало престижным не создавать музыку, а ее крутить. Дело не в занятиях музыкой, а в моде. На Западе музыку в основном сами ди-джеи пишут, а у нас такого не происходит. Вообще очень много ди-джеев, которые играют одни и те же пластинки". Saw Angels - это Николай Медведев, Максим Головин и Антон Калашников. Почти три года как соединились и работают в своей домашней студии. Играют достаточно своеобразную танцевальную музыку вне каких-либо направлений. Успели зацепить золотой век концертных выступлений и долго пытались издать свои работы на фирме Only (самый мощный в Москве магазин по продаже электронной музыки), пока не попали в нынешнем году в обойму первого отечественного техно-лейбла "Электрик Рекордс".
Впрочем градус противостояния - фактор субъективный. К примеру, Роман Белавкин (он же Solar Х) считает, что заниматься такими сравнениями глупо - бизнес у тех и у других совершенно разный. "Ди-джей владеет моментом, он тонко чувствует ситуацию и может ее спасти, поскольку он как бы управляет настроением в клубе.
Вообще ди-джеи это самые отчаянные фанаты музыки, они тратят почти все свое состояние на пластинки". Сам Роман Белавкин носит имя Solar X менее двух лет (еще один его псевдоним - Outramer). Музыкант-одиночка, он считает, что он вовсе не является музыкантом и никогда им не был. Среди всех отечественных музыкантов он выглядит чуть ли не самым продвинутым и прогрессивным, свободно соединяя в своем творчестве эмбиент и самый тягучий драм-н-басс. В послужном списке Романа три альбома, выпущенных на кассетах ограниченным тиражом и сингл на американском лейбле Defective.
Все те, кто начинал в ДК МАИ, относятся к ди-джеям с симпатией, поскольку со многими познакомились еще в период существования студии, когда в самом ДК МАИ часто организовывались первые техно-вечеринки, не носившие еще коммерческого характера. Некоторое смущение у музыкантов вызывают попытки ди-джеев причислить себя к их среде. Впрочем это скорее амбиции самих музыкантов. Очевидно, что идеальный вариант - это совмещать в себе качества ди-джея и музыканта – уж коль ты пишешь танцевальную музыку, ты должен представлять, как она звучит на танцполе. Посему то, что начало происходить в этом году, не может не радовать - ряд старых ди-джеев стали сами пробовать писать музыку. DJ Компасс-Врубель, Диггер, Грув, Фиш, Спайдер, самый известный проект - у Грува, теперь его крутят не только на "Станции", а во всем FM-диапазоне. Я же пообщался с Фишем и Спайдером - они давно представляют собой ди-джейский дуэт из "Дискоксида", крутят пластинки постоянно вместе, и вот решили попробовать себя в новом качестве. Их музыкальный проект носит название Conservators. "Мы не волшебники, мы только учимся, - говорят они, - и записываем совершенно разную музыку. Мы стараемся передать то состояние, в котором находимся, и однозначно не занимаемся обработкой массового заказа. У нас имеется некий опыт познания звука при ди-джейской работе в клубах, и это нам помогает при работе в студии. При этом мы свободны от стилей - если одному хочется техно, а другому - транс, то получается техно-транс." (Кстати, подавляющее большинство музыкантов не любят разговоров о стилистике. "Стилистика - это наклейки, которые лепят производители музыки," - резюмируют Saw Angels.) Творчество "консерваторов" комментируют ребята из Cool Front, которые их и записывают: "У музыканта и ди-джея разный подход к произведению. У первого все формируется в голове. Второй все делает из расчета того, что это хорошо впишется в его сэт на дискотеке. Первый делает композицию, а второй - трэк и зачастую очень интересный и экспериментальный."
Уже имеют место факты создания ремиксов одним ди-джеем на музыку других ди-джеев. Так Компасс-Врубель постарался на свой лад переиначить идеи "консерваторов". Важный штрих к истории отечественного техно.
Подводит черту этим рассуждениям Дмитрий из группы Arrival: "В принципе любой ди-джей может быть музыкантом только лишь, если у него есть музыкальное образование или хотя бы знание теории синтеза звука. В противном случае для создания своей музыки ди-джей должен обращаться к музыкантам как таковым."
Итак, музыканты могут помочь ди-джеям. Происходит ли обратное? То бишь звучит ли русская техно-музыка в сэтах наших ди-джеев (о западных и мечтать рановато)?
Проблема здесь состоит в том, что несмотря на то, что техно худо-бедно выпускается на наших фирмах, работы не издаются в формате пластинок. Взросление танцевальной электронной музыки в России совпало с полным развалом пластиночной индустрии - с переходом основной массы слушателей на формат компакт-дисков практически все производство винила в стране погибло в одночасье. Печатать же пластмассу на Западе гораздо дороже, чем CD. Впрочем, даже во времена существования пластиночных заводов в нашей стране, никто не делал тиражи в тысячу или меньше экземпляров. Кроме ди-джеев вряд ли кто был бы потребителем этой продукции.
Впрочем, даже сам выпуск техно-музыки все еще проблематичен. Первый техно-лейбл в России, "Электрик Рекордс", появился лишь в конце прошлого года как подразделение крупнейшей дистрибьюторской и издательской фирмы России "Союз". Я беседую с Александром Яковлевым (тем самым), который является его директором: "У нас была основная задача - научиться просто выпускать музыку, причем не для ди-джеев, а для народа. Сейчас мы убедились, что мы можем это делать. Мы занимаемся не только танцевальной музыкой. Это мейнстрим, и он хочет зацепить разные стили: и поп-музыку, и инструментальную, и даже экспериментальную. Мы не будем выпускать разве что экстремальную музыку, ибо все-таки хотим ориентироваться на широкого слушателя. При этом особой стилистики не будет. У нас помимо техно и хауса уже запущена серия классиков электронной музыки (НРГ, Ночной Проспект), а также готовятся проекты так называемой антистрессовой музыки и даже весьма модная эмбиентная работа..."
Парадокс - во всем мире первые техно-лейблы были независимыми, а у нас все началось с мейнстрима. Словом, настала пора поговорить о популярности техно-музыки. И я сразу хочу заметить, что у нас электроника как таковая никогда не имела и не имеет популярности. Возьмем проекты, выпущенные на "Электрик". Самым продаваемым является таллинская группа Radiotrance. Она уступает в популярности разве что только "Господину ДаДуДе" и "Иванушкам Интернейшнл". И становится вполне понятна общая причина популярности. В России всегда любили и любят песни. Желательно с простым и запоминающимся текстом, который можно самому запомнить. Возможности сэмплинга безграничны, если вам нужны цитаты из любимых фильмов или простые фразы типа "Счастье есть". На последней фразе, прозвучавшей в трэке ди-джея Грува, стала западать почти вся страна. Душевность, замешанная на постмодерне. Но за этим теряются музыкальные электронные идеи. Песенность в техно-музыке - это дань традиционализму, а не прогрессивное веяние. Такие проекты являются консервативными.
Есть и непесенные консерваторы, до сих пор находящиеся в плену традиции техно-попа. Один из таких (кстати, тоже выросший в стенах ДК МАИ) - Дмитрий Машуков. В 1989 году он вместе с Вадимом Угриновым организовал группу ТДК (ТехноДэнсКлуб). Он гордится своим музыкальным образованием. Создает очень гармоничную техно-музыку, но в настоящее время работает под тем же названием один - у Вадима эмбиентный проект Мотор. Дмитрий сам считает себя консерватором, не любит моду на эйсид и предпочитает рациональный поиск нужного звука. Имеет склонности диктатора и полагает, что идеальная численность студийного проекта - один человек. "Даже вдвоем уже тяжело - ругаешься, споришь... Но для концерта приходится кого-то приглашать - под фонограмму играть неинтересно и противно". Но Дмитрий не пишет песен, различные текстовые сэмплы в композициях группы носят чисто символический характер. На другом плане находятся все, для кого важны новые идеи. И этот спектр электронной музыки остается уделом тех, кто вряд ли когда-нибудь получит всенародное признание. Почему они играют? "Когда мама привела меня в три года в цирк, - говорит Solar X, - я запомнил из всего шоу только музыку, которая играла в тот момент, когда кто-то там под самым куполом находился. Эта музыка была электронной. И электроника стала меня преследовать все жизнь. Джорджио Мородер, брейк-данс, Depeche Mode." Десять лет назад у Романа появился первый синтезатор, и он стал писать музыку только потому, что не все мог достать в записях. Он семь лет уже не носит плеер, когда ходит по городу - он слушает композиции, которые ему играет его собственное воображение. Потом некоторые идеи переносятся в его пьесы. "Ту музыку, которую я пытаюсь сочинять, называют музыкой будущего. Не обязательно, что в будущем будет такая музыка, просто я пытаюсь делать то, что еще не успело обрасти настоящим".
Алексей Борисов вообще считает ситуацию с техно в России на уровне идеи очень многообещающей: "В принципе, у нас в стране очень много музыкантов с обилием идей. Представлены практически все стили в современной электронной музыке. Более того, - есть уникальные смешения - "Зима", "Виды рыб", Solar X, "Ф.И.О.".
Когда старый московский музыкант, участник рок-группы "Николай Коперник" Юрий Орлов решил попробовать себя в электронной музыке и создал группу "Ф.И.О.", то получилось загадочное соединение в техно экспериментальных и коммерческих ходов. Очень оригинальный прием предложил другой старый музыкант Гоша Шапошников (из легендарных "Братьев По Разуму") - его проект "Зима" стал вводить в техно элементы музыки ска, индастриала и еще бог знает чего. Когда Иван Соколовский ушел из "Ночного Проспекта", он не бросил электронику - даже наоборот. Поиграв некоторое время нью-эйдж, он вовсю занялся экспериментом. В 1992 году он поразил всех, объединившись с тувинским исполнителем горлового пения Альбертом Кувейзиным для создания самого уникального на то время этно-техно-проекта "ЯТ-ХА". Параллельно он возродил свою группу "Мягкие звери" с тем, чтобы играть эйсид-джаз - весьма редкое для нашей страны течение.
"Это направление может называться как угодно, - говорит Иван, - главное, что это совмещение электронной ментальности и живого драйва, поскольку в проекте всегда задействованы живые музыканты". То есть фактически новые веяния в нашей стране пропагандируют именно старые музыканты. Впрочем, в стране с сильными традиционалистскими тенденциями это неудивительно. В отличие от молодых у них не развилось потребительское отношение к музыке. В принципе нельзя сказать, что некоммерческая техно-музыка в нашей стране находится в подполье. Игорь Шапошников, "Зима", ставший куратором открывшегося при крупнейшем московском магазине по продаже компакт-дисков "Пурпурный Легион" одноименного лейбла тоже пытается выпускать электронную музыку, но более экспериментальную, нежели "Электрик". В конце года должен выйти уже третий сборник, на сей раз двойного формата и с названием "Транссибирский экспресс", на котором представлено свыше двух десятков проектов - из них подавляющее большинство еще ни разу не издавались. Он же подготовил к изданию на фирме RDM очень качественный сборник Transplantanz.
И наконец, одно из самых приятных событий в сфере звукозаписи этого года - пластиночный лед тронулся. Студия Solaris Station при магазине "Дискоксид" готовит выпуск пяти своих работ в формате LP. Правда, это будут промо-тиражи исключительно для ди-джеев. Так что все же надеюсь, что мы будем танцевать и под русское техно!
Получается, что в нашей стране обилие идей сочетается с полным отсутствием какой-либо структуры для их реализации. Несмотря на то, что музыка техно - гораздо более массовое явление, чем, например, рок-н-ролл, поскольку требует меньшего исполнительского мастерства. Но будет ли продаваться музыка в будущем?
Будут ли музыку слушать? Если технологии позволят каждому создавать свое собственное искусство. "Это вроде коммунизма, - считает Иван Соколовский, - я учился на философском факультете МГУ во времена советские и помню, как один студент однажды воскликнул, что при коммунизме каждый сможет написать книгу и сложить песню. И кто-то ему ответил, что в таком случае, если кто-то захочет показать свои творения другому, то тот другой откажется обратить на них внимание, сославшись на то, что они есть у него самого."
